Софья Оранская

…Но страдает француз не только (и не столько) от экзистенциальной тоски, но больше даже от… потери в этом структуированном обществе, лаическом государстве, былых отношений Взаимопомощи и Солидарности, страдает от того, что рассчитывать приходится лишь на себя, страдает от отсутствия простых человеческих отношений (особенно это характерно для больших городов), от одиночества и отсутствия той самой любви к ближнему, где «один за всех – все за одного». Но церковь себя дискридитировала. Обращаться в другую Веру… это вроде как измена если не себе самому, то традициям, корням собственной культуры. Но куда же податься бедному французу – в поисках «утраченного рая», то бишь «коммуны», сообщества с ближними и дальними ? Работа ? Нет, с коллегами не разоткровенничаешься : там – бесконечные интриги, конкуренция, подсиживания друг друга, и всё, знаете ли, с мягкой, вежливой улыбкой… то ли по принципу – «вежливость – первое орудие вора»?… А дома? Семья нынче – не клан : я да ты да мы с тобой. Это раньше было семеро по лавкам, а сейчас дай Бог если двое детей в семье. Бабушки и дедушки живут отдельно (и подальше от внучат), разъезжают по Мальдивам, присылают глянцевые открытки… Сестры и братья разбросаны по всей красавице-Франции, а то и вообще живут и работают за границей (и таких всё больше и больше). А про дядей-тетей, кузенов-кузин и прочей клановой братии вообще не приходится говорить : иногда годами их не видишь… Так одни «коммуны» (родовые) сменились другими «коммунами» – единомышленников. Поэтому так процветает во Франции ассоциативная деятельность!

Здесь в настоящее время насчитывается около 800.000 самых различных ассоциаций (в 1970г. – 200.000)! В большинстве своем это нечто вроде клубов по интересам.

Более всего во Франции различных спортивных и культурных ассоциаций.

Один из пяти французов входит в культурную ассоциацию. С другой стороны, так же один из пяти французов входит в одну из спортивных федераций. Причем, надо заметить, что молодежи (до 30 лет) больше среди любителей спорта, а культурные ассоциации больше имеют как своих членов людей среднего возраста.

Есть и другие виды ассоциаций: Экологические (очень актуально в наше «загазованное выхлопными газами» время!), Охотников (французы – страстные любители охоты!), ассоциации типа Общества Бриджит Бардо (по защите животных от этого страшного Хомо Сапиенса!), ассоциации любителей бабочек, Филателистов и даже Общество вегетарианцев!

С другой стороны, желание общения – это и желание помощи кому-либо. Так, появилось во Франции много различных ассоциаций каритативного, гуманитарного направления : Помощи бездомным, Помощи детям в горячих точках планеты, Помощи аналфабетам (неумеющим читать и писать, а таких во Франции, по официальным данным, более 2 миллионов человек !). И многое-многое другое. Но надо заметить, что число французов, дающих деньги этим и такого рода ассоциациям, резко упало за последние годы. И дело здесь не в том, что французы стали «жаднее» и эгоистичнее, а скорее в том, что многие стали сомневаться в том, что деньги, ими посланные, действительно идут на указанные данной ассоциацией благие дела. Сыграли здесь свою роль и средства массовой информации : «благие дела», как оказалось, для некоторых таких Ассоциаций были лишь прикрытием перед налоговой инспекцией, деньги же шли… на строительство собственных домов и бассейнов. Поэтому французы предпочитают в настоящее время другие виды помощи – не денежной, а ЛИЧНОГО участия – по великому принципу бескорыстной Солидарности «А ты записался в добровольцы?». А ДОБРОВОЛЬЦЕВ во Франции не так уж и мало. Так, например, врачи и медсестры, психологи и преподаватели на чисто общественных началах посещают французские тюрьмы – с целью медицинской и такой важной психологической помощи заключенным, особенно подросткам. Так, существуют специальные номера телефонов для различных категорий лиц – например, для Детей, которых бьют родители, для Наркоманов, для Алкоголиков, для Изнасилованных женщин – на которых работают, так же на абсолютно добровольных началах, специалисты-психологи, с целью совершенно бесплатной и бескорыстной помощи всем отчаявшимся, униженным, оскорбленным. Да мало ли способов помощи, – в этом обществе, где казалось бы всё продается и всё покупается – вариантов единой и настоящей бескорыстной любви к ближнему?..

Но случается, что отчаявшись – от одиночества, отсутствия Веры и каких-то иных личных передряг – француз (француженка) попадается на удочку. Например, приходят к вам в дом миролюбивые кришнаиты и предлагают вам вступить в их кришнаитское «сообщество». Причем обещают вам все блага мира – в общем, рай небесный на земле : любовь и свободу… и всё это в обмен на всё, что вам принадлежит (в том числе и ваш дом со всем его скарбом). Всё это вам необходимо отдать сообществу : ведь в коммуне, как известно, всё общее. Так вы вступаете в круг… за пределы которого редко кто уже выходит. Для примера, вот рассказ одной француженки, которая прожила в такой кришаитской коммуне восемь лет (отдав ей всё свое имущество), но нашла в себе силы… просто сбежать оттуда, ночью, босиком, вернуться в общество, где у нее никого и ничего не было – ни близких, ни родных, ни работы, ни счета в банке с хотя бы ста евро на первое время, чтобы не умереть с голоду.

« – Работали мы с шести часов утра. Мое место было в паркинге машин. Все деньги, которые я (как и другие женщины) собирала за день, я должна была отдавать нашему гуру. У нас была ежедневная такса и, если я не могла собрать положенную сумму, то следовало наказание. Разного рода. Самое сильное было наказание молчанием – никто в коммуне не имел права со мной разговаривать, и я ни с кем.

Работали мы в легкой одежде и босиком, даже зимой, я постоянно мерзла. Однажды я натерла ступни в кровь, невозможно было ходить, образовались настоящие язвы на ногах, я плакала, просила, чтобы мне выделили какие-нибудь медикаменты. Но мне никто ничего не дал, т.к. гуру сказал, что это мне было дано в наказание за прошлые грехи, и я должна терпеть, чтобы искупить свою карму. И меня по-прежнему выгоняли на работу. Ни у кого не было ни капли жалости ко мне, а даже если и было, никто бы этого не выразил, т.к. все боялись гуру и боялись наказаний (могли оставить без питья, еды, выгнать на холод на ночь без одежды и т.д.)

У меня двое детей, и они были в этой коммуне. Но я их почти не видела, т.к. это было запрещено. Мои дети учились здесь же в коммуне в школе, но как я позже выяснила, их там ничему не учили, даже читать и писать (когда мы сбежали из коммуны, я увидела, что мои дети совершенно ничего не знают, то что должны знать дети их возраста по нормальной школьной программе. Дочка мне сказала, чем они в школе занимались – пели различные ричитативы «Кришна…»)

Вообще говоря, покинуть коммуну было практически невозможно. А потом, ведь знаете, большинство находится как под гипнозом, постоянным. У человека в такой коммуне полностью – постепенно, но уверенно – атрофируется воля, волевые усилия жить. Всё ему уже кажется «все равно». Во-первых, потому, что он постоянно страдает физически, во-вторых, очень много и бесцельно работает, в‑третьих, постоянно находится под угрозой наказания, в‑четвертых, мало спит и поэтому у него сознание находится все время в каком-то задурманенном состоянии и, в‑пятых, у него отрезаны все пути в общество, у него нет никакой информации о том, чем и как живет общество, общество для него – это его коммуна, и солнце, вокруг которого все движется, это гуру.

– Как же проснулось ваше сознание? Откуда вы взяли силы, чтобы вернуться в жизнь ?

– У меня всегда было очень развито материнское чувство, долг матери. Я очень сильно страдала за моих детей, я чувствовала, что я их теряю, и что я буду отвечать за это… перед Богом. Я даже думаю, что если бы я была одна, то, возможно, моя воля так же атрофировалась, как и у многих других женщин, которые превратились в настоящих зомби. Но дети меня спасли. А я их.»

Во Франции насчитывается 172 секты. Включают они в себя, по официальным данным около 500.000 человек. Число адептов различных сект выросло во Франции за последние годы в два раза. И продолжает расти. Поэтому было решено создать специальную комиссию, которую назвали «Межминистерская Обсерватория о сектах». Почему межминистерская? Потому что борьба с этим Злом (причем Злом не отступающим, а растущим) не может рассматриваться, как совершенно правильно решили во Франции, как личное дело отдельных граждан. Борьба эта выдвинута на уровень Государства. Задействованы: Министерство Образования, Министерство Внутренних Дел, Министерство Труда и Солидарности, Министерство Молодежи и Спорта, а так же различные Ассоциации, типа Помощи жертвам сект и их семьям или национальный Союз семейных ассоциаций. Задача Обсерватории о сектах: держать сектантское движение во Франции… в ежовых руковицах. И немудрено. Во Франции зарегистрированы секты, в которых присутствуют автодиструктивные (самоубийственные) мотивы: среди них Mether­ni­ta, Maev-Omega, le Logis de Dieu и Tabitha’s Place… Но пока… в Багдаде всё спокойно. В частности и потому, что вовремя приняты соответствующие меры : секты «блокированы» со всех сторон, это не дает им возможности развернуться слишком широко. Школе даны указания выслеживать детей, которые принадлежат к сектам. Полиции даны свои «ц.у.» по поводу «слежки» за сектами и их адептами. Налоговая инспекция закручивает свои гайки. В действие подключены средства массовой информации. Обсерватория по сектам предложила Европейскому Сообществу проект о совместных действиях против сектантства. Сектанты (особенно все эти «великие» Солнца – гуру) уже «жалуются», что во Франции им не дают свободно дышать и распространять свои идеи. Но, пожалуй, это одна из немногочисленных областей жизни и деятельности во Франции, где Государство решительно отказывает человеку в Свободе, во имя его же здоровья и спасения, его самого и целого общества, – от надвигающейся на Францию (и всю Европу) многоголовой химеры, ищущей Денег, Власти, новых жертв.