Софья Оранская

Малыш растет, начинает смеяться и агугать, хлопать в ладоши, ползать, а потом и ходить, пьет заменители материнского молока, ест яблочное пюре и развлекается с интерактивной игрушкой – такое странное новое чудо техники, которое трогаешь, а оно с тобой разговаривает, может и песню спеть, вроде “баю-баюшки баю, не ложися на краю…”

А что же в это время делают бабушки и дедушки? Бдят над долгожданным внуком, пока мама с папой на работе? Читают сказки братьев Гримм или басни Ля Фонтэна? Прогуливаются с коляской по парку? А вот и нет, как догадался прозорливый читатель. Бдит, читает (если может) и прогуливается с коляской нанятая родителями няня, нередко и такая, которая неважно говорит по-французски, а уж читать французские басни ей и вовсе не под силу. А бабушка с дедушкой в это время отдыхают где-нибудь на Таити или совершают круиз на корабле у берегов Средиземноморья, откуда обязательно пришлют его маме и папе открытку с красочным видом пальм или Пизанской башни… А потом вернутся к себе, в дом, за сотни километров от малыша – ясно, чем дальше, тем ближе! – и будут подкапливать деньжат на Рождественские подарки деткам и внукам, и на новые путешествия.

Но после 70 лет картина резко меняется – у дедушки вообще мало шансов протянуть больше 74 лет и в возрасте с 75 до 84 французских бабушек в два раза больше, чем, увы, дедушек, а с 85-ти – только одна из двенадцати живет еще с дедушкой. И потом, в таком возрасте, после 70, им самим часто нужна помощь. Закупить продукты, убрать дом… А если, не дай бог, чем-нибудь болен и нужен особый уход… Вот тут бы дети и внуки пособили старому и немощному! Но живут они далеко – ясно, чем дальше, тем ближе! – и получали от бабушки на протяжении двадцати лет красочные открытки с пальмами и кокосами да Рождественские подарки раз в год. Так, и приходит к бабушке чужая тетя-сиделка от Социальной Помощи при мэрии и – за определенную плату – делает закупки в магазине, убирает, готовит, стирает… Хочется с ней о чем-нибудь поговорить, вспомнить прошлую жизнь, но… у нее регламентированное время, отведенное на каждую такую бабушку, которую она, как Работник от Социальной Помощи, обслуживает – за определенную плату, и, переделав все необходимое, она убегает – дальше…

Таковы моральные взаимоотношения трех поколений, следствие индивидуализма, то бишь палки о двух концах.

Чтобы не быть голословным, автор приведет вполне официальные данные:
Существует во Франции разделение старости на три периода:
1 – 63–65 лет (выход на пенсию) – 74 года. Среди них большинство живет в паре. Но только 8% из них живет со своими детьми и внуками (50 лет назад – 20%)!
2 – 75 – 84 года. 45% из них живут одни (в 1960г. – 30%). Остальные, как правило, в Доме Престарелых или других подобных учреждениях.
2 – старше 85 лет. Большинство – бабушки. 40% живут совершенно одни (в 1960‑е годы – 25%). 20% – у близких родственников (детей и/или внуков, племянников и т.д.). 40% – в Домах Престарелых.

Так чем же, как и на что живет эта всё растущая “армия” “третьего возраста” (6 миллионов пенсионеров на 67,4 миллионов населения, из них 2 миллиона вдов и вдовцов)?

Во-первых, на что?

Если вы француз и проработали всю сознательную жизнь, наработав 160 триместров и при этом, конечно, платили в Фонд пенсионного обеспечения, то вам обеспечена хорошая пенсия, т.е. такая, какую вы заработали.

С 2008 года предусмотрено брать за основу не последние два десятилетия работы, а лучшие в плане оплаты двадцать пять лет вашей активной части жизни.

Сложнее обстоит дело, когда вы не наработали положенное количество триместров. Если, например, не хватает всего 20 триместров, ваша пенсия резко уменьшается – почти на 25%.

Лица, которые жили и работали многие годы вне Франции (например, иностранцы, жившие и работавшие до своего приезда во Францию в своих странах), лица, которые не могли работать полный рабочий день, т.к. являлись опекунами больных, – могут, что называется, купить в последние несколько лет до пенсии дополнительное количество триместров путем дополнительных взносов в Фонд пенсионного обеспечения.

Всем другим категориям, пенсия которых оказывается слишком маленькой по причине недостаточности рабочих лет, назначается различная Социальная помощь, так называемый минимум по старости. Но надо заметить, что в случае Наследства Кассы Социальной помощи могут потребовать возврата данных “бедным родственникам” средств.

Кроме того, существует другая финансовая и социальная помощь малоимущим пенсионерам: пособие Солидарность (раз в год), половинная оплата абонемента телефона и частично – кабеля телевидения; специальная карта для проезда в транспорте города и пригорода, а также скидки на поезда дальнего следования; помощь по хозяйству (Социальная помощь от мэрии, платно и без скидок); помощь в оплате жилья; питание при ресторанах-столовых, специально для малоимущих пенсионеров старше 65 лет и т.д.

Во-вторых, как живут во Франции пенсионеры? И что касается “развлечений”, то этого тоже хватает. Взять хотя бы для примера – из ежегодной брошюры Практический Гид по городу N (в котором проживает всего около 9000 пенсионеров, пригород Парижа):

Клубы для пожилых:
Клуб Дружбы. Открыт четверг после обеда.
Клуб “Третий возраст”. Понедельник и четверг после обеда.
Клуб “Радость жизни”. Четверг после обеда.
Клуб “На берегу воды”. Пятница после обеда.
Клуб “Золотой песок”. Понедельник после обеда.
Клуб “Искусство жить”. Понедельник с 14ч. 30мин.

Путешествия и выходы: при мэрии – каждый год организуется путешествие от 8 до 15 дней по Франции или за границей. Оплата поездки высчитывается в зависимости от пенсии. В течении всего года организуются тематические вечера, прогулки, визиты в музеи и выставки, театры и т.д.

Балы и вечера танцев: каждый сезон – в мэрии или в Праздничном зале.

Обед 1 мая: традиционно, в Праздничном зале дается бесплатный Обед для получающих минимум по старости. Тем, кто не может прийти, обед и подарки отправляются на дом.

Праздник конца Года: банкеты в декабре для всех пожилых города от 65 лет и старше, независимо от размеров пенсии, даются в зале муниципального Стадиона в присутствии Мэра города.

Так, каждый борется в жизни по-своему: маленький – в песочке, за место под солнцем, его родители – между собой за равенство этих мест, его пра-родители – ни за место, ни за его раздел, но чтобы “разделить” его с другими… но странным образом, не с близкими и родными. Так семейная “клановость” уступила в наше время место новому, вымещающему его явлению, — “клановости” единомышленников: по принципу возраста, пола, культурных интересов.

Но и с другой стороны, если человек всю жизнь честно работал, воспитывал детей, имеет Право в конце жизни на отдых? Не правда ли? Просто в западном и русском мышлении – говоря о связи трех поколений – есть свои “перегибы”. О западных говорилось выше. У русских же есть перегиб в сторону невероятной инфантильности, по некоей “анекдотной” поговорке: “Дети даны для того, чтобы их выкормить, вырастить, в люди вывести и довести до пенсии.” И не устаешь поражаться тому, как нередко здоровые русские детины, становясь и сами родителями, до сорока, а то и до пятидесяти лет “тянут” с родителей чуть ли не до смерти, а те в свою очередь полагают, что так оно и должно быть и иначе быть не должно.

Но потом наступает печальный момент… В лучшем случае, как вполне естественный исход – в двух из пяти случаев. Остальных уносят: на первом месте – онкологические, на втором – сердечно-сосудистые заболевания. Но надо сказать, с улучшением за последние сорок лет условий жизни, социальной и медицинской помощи, развитием техники, что облегчает французским пенсионерам домашний труд, этот печальный момент все более и более удаляется во времени.